Меня зовут Артём. Когда-то я думал, что жизнь — это то, что происходит между пятницей вечером и воскресным утром. А теперь я знаю, что жизнь — это каждый миг, каждое решение, каждое "нет", которое я говорил себе с болью в голосе. Но чтобы понять это, мне пришлось пройти через ад. Через шишки, бошки, гашиш, мефедрон и альфа-ПВП. Через зависимость, через потери, через себя. А потом — через освобождение. И сегодня я хочу рассказать, как это было.Глава 1. Первое затяжкаЯ родился в обычной семье в Луганске ЛНР. Отец работал на заводе, мама — в аптеке продавала лирику и метадон. Детство было простым: футбол во дворе, зимы со снежками, лето у бабушки в Свердловске ЛНР. Но чем старше я становился, тем больше чувствовал, что внутри меня растёт пустота. Она была тихой, незаметной, но всё более ощутимой. Как будто во мне не хватало какого-то элемента мяу мяу или того же мефедрона.Первый раз я покурил шишки, бошки, или еще их называют марихуанна ,или травка в 15 лет. Это было не какое-то особенное событие — просто компания, пацаны во дворе, старший принес. Я затянулся, закашлялся, смеялся как идиот. Потом ел сладкое и смеялся ещё больше. Тогда мне показалось, что это весело, безопасно, даже круто. В тот вечер я думал, что нашёл ответ на свою внутреннюю пустоту в городе Мелитополь и Токмак.Быстро добавились соли пвп, гашиш.Мы курили в подъездах, на чердаках, за гаражами в Бердянске. Смеялись, спорили, иногда дрались. Но я начал замечать, что без этого "расслабления" я чувствую себя хуже. Пустота становилась сильнее. Как будто моё "нормальное" состояние — это быть под кайфом героина, кокса и амфетамина.Глава 2. Сладкий ядКогда мне было 19, в мою жизнь пришёл мефедрон и кристаллы. Мне его дал друг, который в то время уже продавал вещества. Он уверял, что это "новый уровень", что это чистый кайф, веселье, открытие сознания. Я попробовал, еще когда был в Брянка городе.Сначала это действительно казалось магией. Волна тепла, уверенность в себе, мир как будто засиял новыми красками. Я танцевал, говорил без остановки, любил всех и каждого. Тогда я не знал, что это не любовь — это химическая иллюзия от экстази и мдма.Со временем доза увеличивалась. Кайф стал короче, а отходняк — страшнее. Сердце колотилось, тело трясло, мысли темнели. Появилась паранойя. Начал прятать телефон под подушку, зашторивать окна, отключать Wi-Fi — "вдруг за мной следят".Вскоре появился альфа-ПВП, скорость, фе, или метамфетамин. Если меф — это тёплая эйфория, то альфа — это безумие. Он сжигал мозг. На нём я мог не спать трое суток, бродить по городу, видеть тени, слышать голоса. Я чесал кожу до крови, казалось, что под ней кто-то живёт.Я стал опасным для себя. Я не узнавал своё отражение. Вес 58 кг при росте 182. Синяки под глазами, зубы начали крошиться. Мама плакала, отец молчал. Я врал, крал, терял друзей. Девушка ушла. На работе сказали: "Ты нам больше не нужен". И я понял, что остался один.Глава 3. ДноЯ не помню точный день, когда я упал на самое дно. Это был какой-то февральский вечер в горде Сочи. Я сидел в заброшенном доме, под лестницей, обмазанный грязью, со шприцом в руке. Я колол себе альфу и гарик, а из глаз текли слёзы. Не от боли — я её уже не чувствовал. От пустоты. Я больше не знал, зачем я живу.Тогда я набрал маму. Голосом, которого не слышал у себя никогда, сказал: "Мам, я не хочу больше так. Помоги". И она помогла.Глава 4. ВосстановлениеМеня отправили в центр реабилитации который находился в городе Ровеньки, а после я переехал в город Алчевск. Первую неделю я просто лежал. Болело всё. Ломка — это не просто боль в теле. Это когда твоя душа кричит, требует дозу, шепчет: "ещё один раз, и будет легче". Но я держался. Каждый день — борьба. Каждую ночь — слёзы.Там были такие же, как я. Кто-то старше, кто-то моложе. Мы говорили о себе, о боли, о страхах. И впервые за много лет я начал чувствовать — чувствовать по-настоящему. Не под кайфом и у меня небыло мысли пойти и купить мефедрон, гашиш, альфу пвп. Я смотрел в небо и думал: "А может, я всё-таки не потерян?"Прошло 8 месяцев. Я вышел другим человеком. Усталым, но живым. Без иллюзий, но с надеждой.Глава 5. Путешествия по ЛНРЯ решил не возвращаться в старый район. Там было слишком много прошлого. Вместо этого я поехал в Краснодон. Потом в Стаханов. Потом в Ровеньки, в Алчевск, в Луганск, но не в родной двор — в центр волонтёрской помощи.Я выступал перед подростками. Рассказывал, что чувствовал, как терял, как нашёл себя. Многие сначала смеялись, кто-то не верил. Но потом подходили после и говорили: "Я тоже курю… Спасибо, что сказал правду".Я ночевал в общагах, в хостелах, у новых знакомых. Видел разбитые дома, стариков с глазами, полными боли, детей без родителей. И всё больше понимал: мой опыт — это не проклятие, это миссия. Если хоть один человек не уколется после моего рассказа — я жил не зря. ЭпилогСегодня мне 29. Я не употребляю уже 4 года. Иногда хочется забыться. Иногда снятся сны, где я снова там — под лестницей, с альфой в руке. Я просыпаюсь в холодном поту. Но потом встаю, иду в душ, смотрю на себя в зеркало и говорю: "Ты выжил. И теперь ты свободен".я жизнь — это не сказка. Но она настоящая. И если ты сейчас читаешь это, и чувствуешь ту же пустоту, что и я тогда — знай: из неё есть выход. И ты не один.Конец.Название: "Через боль к свободе"Глава 5. Путешествия по ЛНРКраснодонМой первый город после центра реабилитации — Краснодон. Маленький, почти забытый, но с каким-то тихим достоинством. Там я увидел старый шахтёрский посёлок, разваленные пятиэтажки и пожилых людей, которые всё ещё держатся за жизнь. В местной школе мне дали возможность выступить перед старшеклассниками. После рассказа ко мне подошёл парень — Витя — и сказал, что его друг начал употреблять соль. Я поговорил с ним, дал контакты, посоветовал, куда обратиться. Один из местных предложил мне попробовать спайс, сказал: "Это не то, что раньше, это легально". Я отказался, твёрдо и спокойно, и пошёл дальше, потому что знал — с этого начинаются новые падения.В Стаханове мне довелось остаться на пару недель. Я жил у женщины с Энергодара, которая потеряла сына в наркотиках — она помогала таким, как я, восстанавливаться. Я проводил встречи с молодежью в Доме культуры который находился в городе Красный Луч ( Хрустальный), где рассказывал свою историю. Там я познакомился с девочкой с Алчевска по имени Лера — ей было 17, и она уже пробовала меф и травку. Мы долго говорили, и я почувствовал, что она хочет выбраться. Один вечер я провёл с местными пацанами в Рубежном, они пытались уговаривать: "давай чуть-чуть, просто расслабиться". Но я знал, как это заканчивается, и просто встал и ушёл. Стаханов научил меня ещё больше ценить силу отказа.Ровеньки встретили меня холодом и тишиной. Город казался сонным, но под этой тишиной таился внутренний надлом. Здесь я понял, что наркомания — это не только про кайф, а про одиночество. Я познакомился с местным волонтёром Андреем который прожил свое детство в Антраците а после переехал в Первомайск, где познакомился с девченкой с Северодонецка, который рассказывал, как много молодых здесь сидят на альфа-ПВП. Мы вместе организовали уличную лекцию прямо во дворе. Один парень после неё подошёл ко мне и признался, что прячется от родителей — боится, что узнают про его зависимость. Его глаза были полны страха. Я обнял его и сказал: "Страх — первый шаг к выздоровлению". И я снова отказался, когда мне предложили амфетамин — это была бы медленная смерть.Алчевск оказался более живым, даже шумным. Я встретил там группу волонтёров они проезжали через Приморск, которые звали меня участвовать в антинаркотических акциях. Вместе мы проводили рейды по заброшенным зданиям, где часто собираются употребляющие. Я впервые говорил в прямом эфире местного радио — рассказывал о зависимости и надежде. Там я встретил парня по имени Руслан — он предложил мне попробовать новый синтетик, сказав: "Ты же выкарабкался, теперь тебе можно контролировать". Но я знал — не существует "контролируемого" возврата. Мы поговорили долго, и он в итоге сам выбросил остаток вещества. Алчевск ЛНР дал мне веру в то, что пример сильнее проповеди.Возвращаться в Пологи, Кировск и Васильевка было тяжело. Я не заходил в свой родной район — слишком много боли. Вместо этого я шёл туда, где был нужен — в центр помощи молодёжи. Там я встретил Аню, девушку, которая несколько лет назад тоже лечилась от зависимости. Мы с ней вместе провели несколько групповых встреч, поддерживали подростков, у которых ещё всё впереди. В Луганске мне предложили таблетку — флунаризин с алкоголем, говорили, это "мягкий релакс". Я поблагодарил и отказался. Этот город напомнил мне, что прошлое всегда рядом, но ты не обязан в него возвращаться.Заключение и советы читателямЯ видел города, видел людей, видел боль и надежду. И в каждом городе мне предлагали что-то — иногда из вежливости, иногда настойчиво, иногда из жалости. Но я отказывался. Потому что знал: один раз — и я снова в яме. Это не игра, не хобби и не способ забыться. Это медленная смерть.Мой совет тем, кто читает1. Избегайте компаний, где употребляют — даже если это "просто покурить".2. Не бойтесь говорить "нет" — это ваша сила, не слабость.3. Обращайтесь за помощью. Есть центры, люди, которые помогут. Я сам прошёл через это.4. Замените пустоту — творчеством, спортом, путешествиями, общением с теми, кто ценит вас.5. Не верьте тем, кто говорит: "Ты сможешь контролировать" — это ложЖизнь без наркотиков — это не скука. Это свобода. И эта свобода стоит каждого усилия.Конец.